Новости Асумы Сарутоби: Анимешница у психолога

Они обе были очень симпатичные и грустные — и девочка, и ее мама. Мама — стройная, со вкусом одета и оформлена, в том смысле со вкусом, когда человек уже совсем никому (в том числе и себе) ничего не доказывает и не показывает, а просто естественно и гармонично, как сама природа, сочетает цвета и формы. Такой результат обычно дает либо несколько поколений спокойного развития, либо долгий и часто драматичный личный путь (элитная парфюмерия). Девочка была розовая. В самом прямом смысле — у нее все было розовое: платье, туфельки, сумочка, заколка в волосах. На этом розовом фоне ее треугольное симпатичное личико казалось сероватым.

Она села на детский стульчик, пристроила сумочку на аккуратно составленных коленях, раскрыла ее, достала оттуда двух крошечных пластмассовых лошадок (естественно, розовых), зажала их в кулачках и замерла в вежливом внимании. Нам посоветовали к вам, — негромко сказала мама. — Потому что у всех врачей мы уже, кажется, были. А что с вами случилось? — я употребила именно эту форму местоимения сознательно, потому что вполне допускала, что что-то действительно случилось вовсе не с девочкой, и происходящее сейчас с ребенком есть так называемый симптом семейной дисгармонии. Знаете, в девятнадцатом веке был такой народный околомедицинский термин: чахнет, — грустно улыбнулась женщина.

Сегодня это слово практически не употребляется, но тем не менее именно оно наиболее точно выражает внешнюю суть происходящего с Инной. Фраза была выстроена столь литературно, что я решила сразу по случаю копнуть: Вы по образованию?.. Филолог, да, — не убирая улыбки, лишь чуть-чуть (и очень точно) отмодулировав ее, кивнула женщина.